Дёблин Альфред (Штеттин, 10.8.1878 — Эммединген, 26.6.1957). Из семьи еврейских коммерсантов. Учебу начал во Фрейбурге, в 1905 г. получил степень доктора медицины. После 1911 г. работал в Берлине врачом-невропатологом при страховой кассе. Сблизился с Гервартом Вальденом и с 1910 г. сотрудничал с журналом «Штурм». В 1918 г. стал членом социал-демократической партии. В 1933 г. эмигрирует во Францию и три года спустя получает французское гражданство. В 1940 г. бежит в США через Португалию и принимает католическую веру. В 1945 г. возвращается в Германию в качестве высокопоставленного чиновника французских оккупационных войск, и это обстоятельство вызывает неодобрение его соотечественников. Дёблина в Германии практически не знали; новое издание его сочинений подготовил профессор из Базеля Вальтер Мушг и издательский дом «Вальтер Ферлаг».
В 1902—1903 гг. Дёблин пишет роман «Черный занавес» (Der schwarze Vorhang), который публиковался с продолжением на страницах журнала «Штурм». У молодого Иоганнеса происходит пробуждение любви и инстинктов. Его партнершу зовут Ирен. Он колеблется между ненавистью и любовью к ней, между страстью и безразличием. В итоге он перегрызает горло Ирен, сжигает ее тело в лесу и сам кончает с собой, бросившись в огонь. Этот роман близок экспрессионизму по сюжету, однако по языку вполне традиционен. Эстетическая ориентация Дёблина меняется весной — летом 1912 г., во времена, когда он знакомится с футуризмом, читает в журнале «Штурм» манифест Маринетти, а также читает его роман «Мафарка-футурист». Он переходит к совершенно новому стилю, который Казимир Эдшмид характеризует следующим образом: «Дёблин — неспешный каменщик; ходит туда-сюда со своими камнями, но не спешит работать с раствором. Он подгоняет друг к другу строго однотипные, объемные квадратные массы камня. Именно так он конструирует роман».
Недостающий раствор — это человеческая психология. Между летом 1912 г. и весной 1913 г. Дёблин пишет «Три прыжка Ванлуня» (Die drei Sprunge des Wang-lun). Отсутствие психологической разработки, масштабность содержания, синтаксис, не признающий никаких правил, — все это несомненные признаки футуристического романа. Любит ли Ганс Грете? Кого любит Грете — Ганса или Петера? Хотят ли родители Грете брака ее с Гансом? Кто из двоих ощущает себя несчастным, получив отказ Грете, — Ганс или же Петер? Или же оба вместе? Все это мещанские заботы, на которых была сосредоточена литература прошлого — от Ричардсона и Гёте до Золя и Фонтане. По-другому понимают смысл существования Заратустра, Мафарка, Ван-лунь и великаны в романе Дёблина «Валленштейн» (1920) и «Горы, моря и гиганты» (Berge, Meere und Giganten, 1924). Тысячи персонажей предаются оргиям, убивают друг друга; происходят разрушительные катаклизмы, тают ледники, гиганты гибнут; буржуазный мир представлен без прикрас, как скопище блох. Вот один фрагмент из «Ван-луня». Мужчины, до какого-то момента обособленные от женщин и страдающие от похоти, устремляются в населенную женщинами долину:
«Тысячеголосый крик и рев поднимался над долиной, и из соседней долины ему вторил другой крик. Ужас стремительно нарастал, множился, рев, цокот, урчание сливались с пронзительным верещанием. Ужас, столь нестерпимый, что от него лопались глаза, пытался выбраться из тени деревьев на свет; его возвращали назад. За словно набежавшей и тотчас отступившей волной безумия на гребне показались разноцветные и белые одежды, они утонули в пене и бесшумно скатились вниз. Над всей долиной повисла странная тишина, которую прерывали лишь протяжные прерывистые крики, стоны, пронзительные, как мяуканье, эдакая музыка, сопровождающая безнадежную и кусающую себе пальцы слабость, разъедающую душу, сопровождающая отчаяние, овладевающее человеком, заставляющее его дрожать всем телом».
Итог экспрессионистскому периоду в творчестве Дёблина подводит наиболее знаменитый из его романов, «Берлин, Александерплац» (1929), где он соединяет все возможные стили. Однако главного персонажа, Франца Биберкопфа, уже не назовешь экспрессионистическим — это человек, который совершает ошибки, страдает и надеется; человек, у которого отняли одну за другой все иллюзии, но который всегда умудряется выйти из любой передряги; даже побитый и изувеченный, он все-таки находит в себе силы продолжать жить и надеяться.
