Кому не случалось, будучи в музее, залюбоваться каким-либо искусно выполненным изделием, возраст которого насчитывает несколько веков. Им могут оказаться, например, часы, рыцарские доспехи, старинная мебель или посуда, предметы одежды, кружева… да мало ли что ещё. Однако о том, кто, как и где над ними трудился, честно надо признаться, мы чаще всего не задумываемся.
В наше-то время всё понятно — автомобиль, например, сошёл с конвейера автозавода, а тюбик зубной пасты попал в наш дом с парфюмерной фабрики. Да и любой другой современный предмет, хоть компьютер, хоть батон хлеба, произведён на заводе или фабрике, причём в его создании принимало немало людей.
Ну а какими были промышленные предприятия в прежние времена?
О том, что любой средневековый город насчитывал немало искусных мастеров-ремесленников, можно судить хотя бы по дошедшим до нашего времени названиям улиц. Вот, например, в старинном французском городе Страсбурге и сегодня можно пройти по улице Замковых Мастеров или заглянуть в квартал цеха Скворняков и Дубильщиков. А знаменитая парижская набережная Орфевр, на которой трудился комиссар Мегрэ, в переводе с французского не что иное, как набережная Ювелиров. В Москве же есть и Кузнецкий мост, и Каретный ряд, и Столярный переулок…
Все эти названия свидетельствуют о том, что именно здесь жили и работали когда-то мастера, изготавливавшие ключи и замки, или ювелирные изделия, или кареты. Их мастерские и были первыми в летописи человечества промышленными предприятиями. Причём мастер специализировался на производстве только одного какого-либо изделия и с помощью подмастерьев и учеников изготавливал его от начала и до конца. Это значит — самолично участвовал во всех производственных процессах. Так же было и в Древнем Египте, и в Древней Элладе.
По учебникам истории мы знаем, что уже в раннем средневековье мастера одной специализации стали объединяться в цеха, однако тогда это слова ничего общего не имело с современным его смыслом. Цеха — это союзы ремесленников одной специализации. В любом городе существовали цеха каменщиков, ткачей, красильщиков, ювелиров, замковых мастеров… Открыть свою мастерскую мог только член цеха, старшиной ремесленной мастерской здесь было уже не обойтись. Поэтому в конце концов в средневековых городах начали развиваться специализированные промышленные предприятия иного типа.
Однако эти предприятия тоже ещё не были фабриками и заводами в нашем понимании этого слова, а представляли собой как бы промежуточную ступень. Удивительно, но большинство людей знает о них куда меньше, чем о средневековых цехах ремесленников, а между тем судьба у них была яркая, хотя и не очень продолжительная по историческим меркам. Назывались эти предприятия мануфактурами.
Первые мануфактуры стали образовываться в итальянском городе Флоренции уже в XIV веке. Основой для них были сукнодельные мастерские, которых в городе к тому времени насчитывалось уже около двухсот. На флорентийских мануфактурах занято было почти 30 тысяч рабочих.
Характерным признаком мануфактуры, в отличие от мелкой мастерской, было разделение труда — каждый из рабочих выполнял только свою операцию. По сравнению с мастерской, это во много раз повышало производительность труда.
Так, например, на тех же сукнодельных мануфактурах во Флоренции одни рабочие кипятили шерсть, другие промывали её в речной воде. Более квалифицированные работники занимались чесанием и валянием, прядением и ткачеством, окраской шерсти и сукна.
Кстати говоря, само слово «мануфактура» буквально переводится — «ручная работа», поскольку большая часть работ выполнялась пока ещё вручную. Сукноделы располагали лишь самыми простыми механизмами — прялкой, несложным ткацким станком, механизмом для растягивания сукна. Но зато самая жёсткая специализация, обеспечивающая высокую производительность труда, означала низкую себестоимость продукции. Если говорить современным языком, мануфактура была самым рентабельным производственным предприятием своего времени.
Шло время, и мануфактуры стали образовываться и в других странах, в других промышленных отраслях. На них существовало точно такое же жёсткое разделение труда, будь то производство стекла, бумаги или металла. Мануфактуры существовали в изготовлении фарфора и стекла, в книжном производстве, в часовом деле. Самые крупные из мануфактур обычно образовывались с судостроении и в производстве металла. По количеству занятых на них рабочих их уже вполне можно сравнивать с заводами более поздних времён.
Самый расцвет мануфактур пришёлся на XVI век. К этому времени каждый мастер безупречно исполнял какую-то свою операцию и был прекрасным профессионалом. О высочайшей специализации работников говорит хотя бы такой факт: существовало несколько сотен разных молотков, и каждый был предназначен только для одной какой-то операции.
Однако время мануфактур прошло, когда начался промышленный переворот. Под этим термином понимают переход к крупному машинному производству. Он начался в XVII веке и свершился довольно быстро. Причиной стало создание новых совершенных машин и внедрение новых технологий. Они в корне изменили производственные процессы и сделали работу мануфактур невыгодной. Сама же продукция, выпускаемая с помощью новых машин, стала не только много совершеннее, но и дешевле, а значит, доступнее большей массе людей. Начался же промышленный переворот в ткацкой промышленности с нескольких изобретений англичанина Джона Кея.
Джон Кей
В 1733 году он придумал конструкцию механического челнока для ткацкого станка. Это нововведение освободило ткача от некоторых ручных операций и вдвое повысило производительность труда. Кей изобрёл также чесальную машину и ещё несколько технических устройств, улучшающих технологию ткацкого производства.
Джеймс Харгривс
Новые ткацкие станки позволили резко увеличить производство тканей из шерсти и льна. Однако пряжа, из которой изготавливали ткань, по-прежнему вырабатывалась вручную, и теперь её всё больше и больше не хватало для растущих «аппетитов» ткацких станков. Это противоречие было разрешено в 1765 году, когда другой английский изобретатель, Джеймс Харгривс, изобрёл машину простой конструкции, которая избавила прядильщиц от ручной работы и в то же время резко повысила производство пряжи. Харгривс назвал эту машину «Дженни» в честь своей дочери. К 1787 году в английской ткацкой промышленности работали уже больше двадцати тысяч прядильных машин.
Пример подобного «революционного» переворота, но относящийся уже чуть к более позднему времени, можно найти в судостроении. Он связан с именем выдающегося английского механика Генри Модсли. В 1815 году он создал первую в мире станочную линию для производства блоков для корабельных канатов. Это означало, что Модсли выстроил технологическую цепочку из нескольких десятков станков, на каждом из которых рабочий выполнял только одну простую операцию, не тратя время на переналадку оборудования для выполнения какой-то другой.
Получился настоящий станочный конвейер. Он начинался с распилки стволов деревьев особо твёрдых пород, которые шли на производство блоков, а заканчивался выпуском готового изделия, снабжённого бронзовыми подшипниками и всеми прочими необходимыми атрибутами.
Это было отлаженное производство одного изделия, которое выходило из цеха нескончаемым потоком; поэтому и сам метод производства, придуманный Генри Модсли, стал называться поточным.
Кстати говоря, на счету этого выдающегося человека ещё одно великое изобретение: именно он разработал конструкцию суппорта токарного станка — устройства, позволяющего с исключительной точностью перемещать резец во время работы по вертикали и горизонтали.
Как бы то ни было, вместе со станками пришло время технически оснащённых заводов и фабрик. А мануфактуры стали одной из страниц истории.
