Морской разбой существовал и задолго до Древнего Рима. Сведения о нём можно найти в трудах знаменитого древнегреческого историка Геродота. Он рассказывает, например, что во время страшного голода, случившегося в государстве Лидия, размещавшемся на территории современной Турции, лидийский царь отправил своего сына Тиррена и почти половину подданных промышлять морским разбоем. В честь их предводителя всех этих пиратов стали именовать «тирренами». Они завоевали почти всё западное побережье Апеннинского полуострова и нападали на все корабли, появлявшиеся в окрестных водах. С тех давних времён они именуются Тирренским морем.
Известно, что в VI веке до нашей эры ещё одним центром морского разбоя был остров Самом в Эгейском море. Правитель Самоса Поликрат располагал флотом в сто кораблей и безнаказанно грабил торговые корабли. Выходили на морской разбой и многие другие пираты.
В последующие века, когда большого могущества достигли греческие города-государства, они повели с пиратством решительную борьбу. Афины объединили города по обе стороны Эгейского моря в единый морской союз. Мощный военный флот, появившийся у Афин, защищал торговые корабли от нападений разбойников. Захваченных в плен пиратов ожидала смертная казнь.
Однако в результате междоусобной Пелопоннесской войны (431-404 гг. до нашей эры) Афины потерпели поражение и утратили сильный военный флот. Разбой на море немедленно усилился. К тому же после долгой войны многие воины и моряки оказались не у дел. Они охотно становились пиратами и пополняли команды разбойничьих кораблей.
Очень яркой пиратской акцией того времени стало нападение на крупнейший торговый порт Древней Эллады Пирей. Пираты нагрузили свои корабли захваченными товарами и людьми и безнаказанно ушли в море.
К I веку до нашей эры Древняя Эллада окончательно потеряла былое могущество и стала одной из провинцией нового мощного средиземноморского государства — Древнего Рима. Но и римляне сильно страдали от набегов пиратов.
Важнейшим торговым портом Древнего Рима была Остия, расположенная при впадении Тибра в Тирренское море. Сюда доставляли пурпур из Антиохии, пшеницу из Северной Африки, жемчуг и кораллы с побережья Красного моря. Ходили римские торговые корабли и к побережью Испании, и в другие земли.
Разумеется, корабли с товарами привлекали внимание пиратов, базировавшихся на греческих островах и побережье Малой Азии. В конце концов, пираты полностью блокировали морской путь из Остии в Египет, каким в Рим доставляли североафриканскую пшеницу. Римскому военному флоту пришлось начать охоту на пиратов.
Особенно расцвёл морской разбой на Средиземном море в I веке до нашей эры, когда на промысел вышли киликийские пираты.
Киликией называлось маленькое государство на юго-востоке Малой Азии. Берег этой земли изобилует маленькими бухтами, защищёнными скалами. Есть здесь и настоящие лабиринты шхер, где легко могли затеряться десятки пиратских кораблей.
А окрестные горы поросли великолепными лесами, отличным строительным материалом для новых судов.
Неудивительно, что в конце концов Киликия стала настоящим пиратским государством, где нашли убежище жители разгромленного римлянами Карфагена и покорённой Греции, беглые рабы, моряки и воины, оставшиеся не у дел.
У киликийских пиратов были небольшие и очень маневренные суда, которые назывались либурнами. Они приводились в движение вёслами в один ряд, а при ветре одним-единственным парусом. Уже тогда, как свидетельствуют римские историки, пираты стали для устрашения вывешивать на мачте флаги с изображением черепа. Так что у Весёлого Роджера, как именовали свой чёрный флаг с черепом и костями пираты XVII — XVIII веков, история очень давняя.
Действовали киликийские пираты, как правило, одним и тем же образом: обнаружив у побережья или между островами торговое судно, они быстро настигали его, с высокой палубной надстройки своего корабля перебирались на чужой борт и пускали в ход мечи. Обычно команда атакованного судна не защищалась, а сразу сдавалась на милость победителя. Пираты перегружали товары на свой корабль и быстро уходили в какое-нибудь потаённое убежище на побережье Киликии.
Захватывали киликийские пираты не только товары, но и богатых пленников. За них они требовали выкуп, который нередко был очень велик. Кроме того, морские разбойники брали дань с многих приморских городов, взамен обещая не причинять им бед.
У пиратов была прекрасно налаженная служба слежения. С высокого берега Киликии Средиземное море просматривалось чуть ли не до самого острова Кипр. Любой появившийся здесь корабль был как на ладони. По всему побережью были поставлены сигнальные башни, с которых наблюдатели подавали условные знаки пиратским кораблям. И главари пиратов были в курсе, появилось ли торговое судно, на которое можно напасть, или, напротив, римские военные корабли, от которых необходимо укрыться.
А кроме бухт, предназначенных для укромных стоянок пиратских кораблей, высоко в горах были построены неприступные крепости.
На суше пираты жили общинами, подчиняясь определённым законам. Постепенно в этих общинах сосредоточились огромные богатства, позволяющие пиратам оснащать всё новые и новые корабли. В конце концов, пиратский флот стал насчитывать до тысячи судов. Это была огромная сила, способная на масштабные действия.
И флотилии киликийских пиратов в самом деле грабили греческие острова Самос, Самофракия, Делос, захватывая огромные ценности. Отважились они напасть и на несколько римских городов, в том числе и на порт Остию. С этой поры Рим объявил пиратам смертельную войну.
Киликийским пиратам однажды удалось захватить в плен самого Гая Юлия Цезаря. Об этом любопытном приключении, которое в молодости довелось пережить будущему повелителю Рима, рассказывает историк Плутарх.
Цезарь был изгнан из Рима как политический противник диктатора Суллы. Некоторое время он провёл в Малой Азии, а потом решил отправиться на остров Родос, чтобы брать уроки ораторского искусства у живущего там знаменитого ритора Аполлония Молона, некогда обучавшего самого Цицерона. Но когда корабль Цезаря проходил близ островка Фармакусса, его нагнали несколько киликийских либурн.
Римский корабль без сопротивления спустил паруса. Цезарь сохранял полнейшее спокойствие. Как свидетельствует Плутарх, он спокойно сидел на палубе в окружении своей свиты и рабов и читал. Когда главарь пиратов потребовал, чтобы он назвал своё имя, Цезарь продолжал читать. Наконец его имя открыл пиратам личный врач Цезаря Цинна.
Гордый римлянин ничего не ответил пиратам и в ответ на вопрос, какой он может предложить за себя выкуп. Тогда пираты сами назвали сумму в десять талантов. Цезарь не отрывался от чтения. Взбешённый главарь удвоил эту сумму…
И только тогда Цезарь нарушил молчание и поразил пиратов своими словами: он заявил, что ценит себя гораздо дороже и что выкуп должен составлять пятьдесят талантов — баснословную по тем временам сумму.
Разослав своих спутников собирать деньги, Цезарь остался у пиратов лишь с одним своим другом и двумя рабами. В пиратском лагере на берегу одной из потаённых бухт он провёл больше месяца.
«Нисколько не опасаясь разбойников, во власти которых он находился, — рассказывает Плутарх, — Цезарь вёл себя так, будто они были его телохранителями. Ложась спать, он запрещал им шуметь и распевать песни, участвовал в гимнастических соревнованиях, читал им свои речи и стихи. Так как его сочинения не вызывали у пиратов восторгов, то он бранил их, называя дикарями, и грозил распять на кресте. Эти слова смешили разбойников, и они не раз удивлялись весёлому характеру пленника».
Однако, как вскоре выяснилось, Цезарь вовсе не шутил. Когда пираты получили наконец пятьдесят талантов и отпустили пленника на свободу, уже на следующий день он пришёл на остров Фармакусса с четырьмя кораблями и пятью сотнями римских воинов. Большая часть пиратов всё ещё была пьяна после пира по поводу дележа добычи. Таким образом, Цезарь не только вернул свои деньги, но и захватил в плен около трёхсот пятидесяти морских разбойников. Ускользнуть от римлян удалось лишь очень немногим.
Цезарь потопил пиратские либурны, а пленников доставил в Пергам, римскую колонию. Здесь Цезарь напомнил пиратам о своём обещании распять их на кресте. Но в благодарность за хорошее отношение к себе во время плена он пообещал пиратам милость: перед тем, как распять их на кресте, главарям перережут горло, а простых пиратов задушат. Обещание своё Цезарь сдержал.
