Сожжение конфуцианских книг в правление Шихуанди.
Рассуждения об идеальном государстве казались современникам Конфуция пустыми фантазиями. Не забывай: он жил в эпоху междоусобиц, полную бесконечных войн, насилия и жестокости. Правда, мудрец оставил после себя много единомышленников. Но и им не повезло: в империи Цинь о гуманности не было и речи. Чем страшнее наказания, тем послушнее народ — так считали власти в те времена. Поэтому идеи Конфуция вызывали у императора Шихуанди ярость. Однажды он приказал закопать живыми в землю 460 последователей философа и сжечь его книги.
Но династия Цинь погибла в огне восстания, и страна оказалась на краю пропасти: начался голод, население резко сократилось. Новые правители династии Хань поняли, что прежняя политика была слишком бесчеловечной, а потому решили использовать идеи давно умершего философа, приспособив их к своим целям. Конечно, никто не отменил тюрем и казней, но все-таки ставка была сделана не на «кнут», а на сознательность, чувство долга, мораль. Ведь Конфуций призывал каждого подчинять свои желания общественной пользе, то есть избавляться от эгоизма. Значит, теперь, повышая налоги, можно было сказать, что этого требуют интересы «большой семьи» — государства.
Бюрократический аппарат состоял в основном из чиновников-конфуцианцев. Управляя страной, они старались, чтобы каждый китаец с детства знал учение великого мудреца — хотя бы в упрощенном виде. Изречения Конфуция учили наизусть, а в них содержались ответы на все случаи жизни — так ловко они были подобраны. И постепенно сложная философия стала превращаться в свод правил, которые до мельчайших подробностей регулировали поведение человека в семье, в гостях, на работе. Интересно, что сказал бы по этому поводу Конфуций? Скорее всего, рассердился бы. Ведь он был умный человек и понимал: готовых ответов на все вопросы не существует. Да и мечта его о «золотом веке» не сбылась. Отношения между властями и народом изменились в лучшую сторону — по крайней мере по сравнению с эпохой Цинь, но гармоничными их назвать трудно. Что поделаешь? Теория — это одно, а реальная жизнь — совсем другое.
