Глава 1.
Жил Кувак, как самая настоящая лягушка, в тинистой речонке; вечерами и перед дождём во всё горло квакал на весь белый свет, кушал всласть, наперегонки с товарищами по речонке плавал либо головастиков дразнил…
Да не по нраву было Куваку такое житьё. Всё ему хотелось устроиться как-нибудь получше.
Вот и перебрался он в рощу, где болотце было потопучее, и лягушачий народ был совсем не такой образованный, как в проточной воде. Известное дело, в проточной воде — что ни шаг, — всё новости: рыбки разные плавают взад-вперёд; по течению клок сена либо соломки плывёт, то щепочка, то целая доска, а то и настоящий человек в лодке проплывёт. Разнообразия достаточно!..
Ну, а в глухой болотине — тишина, царство сонное: только по воде водяные пауки, как танцоры по паркету, расшаркиваются.
Само собой Кувака за важную персону приняли, и зажил Кувак на славу: ест до отвалу, спит без просыпу и квакает только под лягушачьи праздники, и то немного и лишь бы тону задать…
Однако и эта жизнь Куваку скоро не по нраву стала, и сказал он как-то жене:
— Тошно мне со всяким лягушачьим сбродом бок о бок жить! А посторою-ка я себе на берегу хоромину богатейшую, да и станем мы в ней жить помещиками!..
Глава 2.
Вот и купил себе Кувак на топучем бережке болотца старый, гнилой, дуплистый пень, отделал его так, что моё почтение, и зажил в нём на славу.
Всё у Кувака есть. Дупло прибрано, выметено; по полам каждый день свежей грязи по колено навалено; на постелях тина самая жирная постлана. В погребах всякой снеди про запас на целый год скоплено. На дворе, у лесенки, злющая пчела на верёвочке привязана, как пёс сторожевой на прохожий народ набрасывается, к барским хоромам близко не подпускает.
Сидит себе Кувак у окошечка, трубку покуривает. Жена — в тазу полощется; дети по-своему забавляются: в игрушки играют, на мух охотятся. И ото всех болотных лягушек господину Куваку и почёт, и уважение.
Словом, благодать такая, что и умирать не надо.
Да шли как-то мимо болотца ребятишки, увидели Кувака и говорят:
— Гляди, ребята, лягушка-то какая!..
Да один из них как шваркнет в него камнем:
— Я тебе, лупоглазая!..
Камень-то мимо пролетел, и Кувак вовремя юркнул в болото. Да обида глубоко залегла у него на сердце.
— Это, — говорит, — от того, что чина у меня никакого нет… Непременно надо расстараться титулованной лягушкой стать!..
Жена его уговаривать начала:
— Да брось ты!.. Живём прямо по-барски, чего тебе ещё надо?..
— А зачем он меня оскорбил? Нет, я так жить не желаю!.. — упрямо сказал Кувак. — Я своего добьюсь!..
Глава 3.
Вскоре после того произошло великое событие. В роще около болота появились те, которые ходят на двух ногах…
Место здесь было глухое, и такие события происходили не каждый день… Их было двое — один большой, взрослый; другой — маленький. Подошли они к болоту, сели около него под кустом и разговорились…
— Вот, — сказал большой человек, — выловим мы с тобой лягушку, посадим её в банку, и будет она у нас погоду предсказывать, как барометр…
— Да неужели правда? — спросил мальчик.
— Правда. В банку мы ей нальём воды наполовину и сделаем лесенку с площадкой, которая будет под водой. Вот перед тем, как сухой погоде быть, — лупоглазый барометр сейчас же полезет в воду, потому что он не переносит сухости в воздухе. А перед тем, как быть ненастью, — лягушка будет понемногу карабкаться по лестнице вверх.
— Вот чудесно!.. Я непременно назову лягушку «граф де Барометр», дядя!..
— Вот и отлично, титулованная лягушка у нас будет! — усмехнулся дядя.
Этого разговора было совершенно достаточно, чтобы сердце замерло в груди у Кувака, и весь он задрожал от радости.
— Граф де Барометр!.. Вот это я понимаю!.. Это повышение, которое даётся не каждый день… Вот теперь попробуй, брось в меня камнем, — я тебе задам перцу!.. Эй, жена!.. Собирайся… Едем в банку!..
— С ума ты сошёл! — заквакала жена. — Из такой-то богатой хоромины да в банку!..
И она бросилась в болото, желая доказать, что она всегда готова утопиться с горя!..
Тогда Кувак вздрыгнул всеми четырьмя лапками в воздухе — и в один скачок перелетел из своего домика через болото и грузно шмякнулся около самых ног мальчугана.
— Здравствуйте, — сказал он галантно, вставая на задние лапки и прижимая переднюю лапку к животику. — Можете ли вы дать мне титул «граф де Барометр»? Тогда я сию же минуту займу этот пост в банке…
— Могу… — смущённо сказал мальчик.
— А можете ли вы крикнуть на всё своё болото об этом?
— Конечно, — сказал мальчик. — Да только постой… Как же ты, простая лягушка, и вдруг…
— Это моё дело!.. Итак, я — граф?.. Да?.. Граф де Барометр?
— Ну, да…
Тогда Кувак натужился, надулся действительно по-графски — и сам вскочил в банку и шлёпнулся на её дно, устланное жирной тиной и водорослями…
— Что, взяли, вы, болотные водошлёпки, и вы, ребятишки белоголовые?!. Локти искусаете себе от зависти, а до меня всё-таки не дотянетесь!.. То-то вот!..
Глава 4.
И пропал Кувак для лесного болота. Опустел лягушачий теремок, осиротели лупоглазые водошлёпки. Жена Кувака высунула нос из воды, окликнула:
— Кувак, а Кувак?.. — Да Кувака и след простыл… Только лягушата-озорники в ответ поквакивают:
— Не тревожься, тётенька, о нём… Он теперь в графском чине пребывает, и не Куваком он теперь прозывается, а графом де Барометром… И сидит он теперь в банке.
— Граф!.. Граф!.. — проворчала старая лягушка. — Важное кушанье — граф… И чего было тут не жить? И сытёхонько, и смирнёхонько; за чем поохотился, то и съел, — и вольная тебе на всё воля… А он — в банку… Может, его, сокола моего ясного, в банке-то замариновали либо изрезали на части?
Ау, Кувак, где ты?..
Сказка перепечатывается из детского журнала «Светлячок» за 1909 год.
