Аллод похоронил общинный строй германцев. С возникновением аллодиальной собственности на землю стали распадаться обширные роды, основа традиционной соседской общины. Франкское общество начало движение к новому, более прогрессивному и производительному общественному строю. Экономическое значение аллодов для раннесредневекового общества трудно переоценить – они дали новый толчок сельскому хозяйству и обеспечили продуктами питания всю Западную Европу на рубеже I-го и II-го тысячелетий н.э.
Уже в VIII веке аллодисты использовали свою землю как полноценную собственность: участки можно было свободно продавать и покупать, завещать по наследству. Не раз подчеркивалось, что собственность крестьян на землю способствовала развитию инициативы, появлению новых методов обработки земли, введению в хозяйство новых культур (в частности, получили большое развитие бобовые). Если аллодист был удачливым хозяином, дела у него шли хорошо. Но очень часто случалось так, что аллодист, оказавшись не в состоянии эффективно вести хозяйство, вынужден был продать аллод за долги. Мало-помалу большая часть аллодов переходила в руки небольшого числа богатых общинников. Неравенство между членами общины, созданное введением аллодиальной собственности, углубилось еще больше. Неимущие и разорившиеся общинники шли работать на земли богатых соседей. Во франкских «правдах» уже в VIII веке неоднократно идет речь о «бедняках» из числа жителей общин. Правда, под категорию «бедняков» подпадали и такие общинники, у которых сохранялся небольшой аллод и домашняя скотина, и такие, кто за долги шел в услужение к богатым соседям.
За материальной зависимостью неизбежно должна была последовать и зависимость личная, закрепощение бедняков. Однако этого не происходило очень долго. В частности, законы Франкского государства жестко ограничивали возможность брать в залог скот, принадлежащий свободному человеку. Выдачу залога практиковали как при торговой сделке, так и во время судебного разбирательства в качестве гарантии удовлетворения требований истца. Но если залогом служила земля или домашняя скотина (коровы или свиньи), разрешение на залоговую сделку должен был выдать герцог. Закрепощение же одного свободного общинника другим во франкском законодательстве напрямую запрещалось.
Впрочем, подобные запреты действовали лишь в отношении тех общинников, у кого было что брать в залог, помимо земли и скота. У того же, кто полностью разорился, закон разрешал брать в залог все, что тот мог предоставить. И все же закабаление одних общинников другими во франкском государстве происходило гораздо медленнее, чем имущественное расслоение. Чем активнее свободные франки, некогда бывшие равноправными членами своих общин, разделялись на богатых и бедных, тем сильнее это неравенство подчеркивали законы. В древнейших тестах варварских «правд» различались наказания для свободных и рабов и за преступления, совершенные в отношении тех и других. Ближе к IX – X веку в законах появляется новая формулировка – выплаты штрафов производятся в зависимости от «качества», то есть общественного положения потерпевшего и виновного. Тогда же свободных людей начали делить на «людей» и «малых людей». К «малым людям» относились небогатые общинники, с которых, например, практически снималась ответственность за участие в мятеже против королевского герцога. Основная тяжесть штрафов и наказаний ложилась на зачинщиков мятежа и на их ближайщих сообщников. «Малые люди» (очевидно, крестьяне, зависевшие от более богатых соседей и вынужденные следовать за ними) также подвергались штрафу, но несопоставимо меньшему. С другой стороны, чем выше было общественное положение пострадавшего, тем больший штраф налагался на виновного.
«Малые люди» по-прежнему принадлежали к свободным, невзирая на их ограниченную судебную ответственность (прежде такие ограничения практиковались в отношении зависимых и рабов). Но грань, отделяющая свободного от несвободного, для «малых людей» была теперь тоньше, чем для состоятельных. Пример тому – законодательство в области брака. Франкские законы запрещали кровосмесительный брак. Если состоятельный человек преступал этот закон, он лишался всего имущества, но не личной свободы. Бедняк же, «малый человек», становился государственным рабом.
Дальнейшее расслоение свободных франков на богачей и бедняков приводило к тому, что многие бедняки попадали в фактическую кабалу не только в результате продажи земли и другого имущества. Если бедняк присуждался к выплате штрафа и не мог выплатить его до конца жизни, долг переходил на его потомков вплоть до выплаты суммы. Неимущий же и вовсе был вынужден поступать в услужение к пострадавшему, что также приводило к фактическому закрепощению.
Когда Карл Мартелл ввел систему бенефициев для своих воинов, это подорвало позиции аллодов. А сложившаяся вскоре система феодального землевладения и вовсе поставила крест на существовании свободных общинников. К XI веку закрепощение крестьян получило государственную поддержку – королевские указы обязывали все земледельческие общины просить защиты и покровительства у местного феодала. На смену франкским свободным, литам и рабам пришли дворяне, вилланы и сервы феодального общества.
