Многим из вас, ребята, знакомы, наверное, герои многосерийного телефильма «Вызываем огонь на себя», среди которых Герой Советского Союза Аня Морозова. Но, пожалуй, не все знают, что фильм поставлен по книге с таким же названием. Ещё меньше известно, что книга и фильм документальны, а автор книги — свидетель и участник тех далёких событий. Это советский разведчик и писатель Овидий Александрович Горчаков. В 1991 году Он дал интервью для развлекательного журнала «А почему?».
Три странички.
Родился я в Одессе в 1924 году. Овидием меня назвали потому, что папа и мама познакомились в городе Овидиополь на реке Днестре и на берегу Чёрного моря. По преданию, там жил сосланный римским императором Августом великий поэт Овидий. Наверное, поэтому я с шести лет начал писать стихи, а потом — рассказы и даже романы.
Жизнь моя ещё в детстве сложилась необычно. Я всё время путешествовал. Из Одессы — в Херсон, Николаев, Загорск, Москву, а из Москвы — в Нью-Йорк, когда мне было шесть лет. Это было великолепное приключение! Из Москвы мы ехали поездом через Варшаву в Берлин. Из Берлина — в Париж. Из Парижа — в Портсмут (Англия), из Портсмута в Нью-Йорк по Атлантическому океану. Пароход наш назывался «Европа».
В Нью-Йорке я, шестилетка, пошёл в школу. В Америке была Великая Депрессия — экономический кризис вроде того, что у нас сегодня. Мой отец был генеральным консулом СССР в Нью-Йорке. Мама наняла домработницу по имени Джейн. В школу я ездил на роликах. У отца были две машины: служебный «бьюик» и свой «форд». Америку я полюбил на всю жизнь. Не военное министерство Пентагон, конечно, а Америку, её замечательный народ.
В третий класс я пошёл уже в Лондоне, куда папу перевели представителем «Интуриста». Помню драки в школе. Меня лупили одноклассники, считая… американцем, янки, но учебный год я закончил пятым в классе. В Америке нас учителя не били, а в Англии били — тростью по ладони. В Америке закон божий не учили, а в Англии я вместе со всеми пел «Боже, храни короля» и наизусть произносил по утрам со всем классом «Отче наш». Однако ни в короля, ни в Бога я не поверил.
Зато поверил в Сталина, когда вернулся в Москву. И верил в него до войны. Но это — вопрос особый.
Дома меня не хотели брать в школу, потому что все предметы я знал только по-английски. На моё счастье, в Москве была единственная в СССР англо-американская школа, куда я и поступил. В пятом классе я начал писать стихи и рассказы по-английски. В 1937 году в Московском Доме пионеров открылась литературная студия, был объявлен конкурс. Я послал жюри рассказ, написанный по-английски. И был принят в литстудию! Наверное, никто мой рассказ не мог прочитать…
А школу нашу прикрыли в 37-м году, и я поступил в русскую школу.
И вот началась война. Меня в армию не брали, потому что мне было всего семнадцать лет, но уже на седьмой день я выехал на трудовой фронт копать окопы под Рославлем, где потом мне пришлось партизанить и заниматься разведкой. Осенью мы еле удрали с наших окопов — немцы прорвали фронт. Вернувшись босиком в Москву, я застал дома только сестру. Мать с младшей сестрой уехали в эвакуацию. Вот и пришлось мне увезти старшую сестру под Казань к маме. Не теряя времени, написал заявление в военкомат, чтобы меня отправили на фронт или определили в военное училище. Больше всего на свете я боялся, что война кончится до моего призыва. Поэтому отправился в Москву пешком. А от Казани до Москвы — около 700 километров! Была уже зима. Но поездом я ехать не мог, потому что у меня не было спецпропуска в столицу…
Только в начале 1942 года мне удалось записаться «в партизаны» по комсомольской линии. Но «партизаны» оказались сверхсекретной разведчастью Западного фронта, которую прославила Зоя Космодемьянская. В начале лета того года я десантировался ночью с группой разведчиков разведчиков под белорусским городом Могилёвом. Участвовал в спуске под откос семи эшелонов, во многих засадах на Варшавском шоссе и в боях. Первое моё задание в тылу врага длилось более года. В июне 1943 года я был тяжело ранен разрывной пулей в правое бедро. Спасся чудом — меня ночью вывез из тыла врага двухместный самолёт У-2. Мы летели недалеко от того самого Сещинского аэродрома Гитлера, разведкой которого я занимался, базируясь в Клетнянском лесу. О героическом этом интернациональном, советско-польско-чехословацком подполье я рассказал потом в книге и телефильме «Вызываем огонь на себя». Потом — четыре месяца в госпитале, и снова — в тыл врага. Снова Белоруссия. Потом — Польша и Германия.
За что же я удостоился великой чести попасть в число десяти лучших советских разведчиков?
Теперь, ребята, это не секрет. В начале мая 1944 года разведотдел Штаба 1-го Белорусского фронта получил из Москвы приказ: спсти и вывезти из тыла врага под Брестом четырёх руководителей Армии Людовой — левого крыла Сопротивления, партизанских отрядов Польши. Они требовались Сталину для создания первого в истории Польши народного правительства. Приказ Сталина, важная военно-политическая операция. Командиром группы из четырёх человек назначили подполковника Орлова, меня — заместителем. Ещё два радиста… Вылетали на двуз У-2 в тыл врага в начале мая. Сигналов на земле — партизанских костров — не было. Самолёт с подполковником разбился. Орлов выбыл из строя. Командиром назначен был я. Вскоре вылетели снова. Польские руководители находились в партизанском отряде в лесу под Малоритой, а лес этот был окружён дивизией СС и обнесён колючей проволокой. А в Москве их ждал Сталин. Я отправил их на Большую землю, а сам остался в капкане. Чудом спасся…
К сожалению, Овидий Александрович Горчаков скончался в Москве после тяжелой и продолжительной болезни на 76-м году жизни. Помним!
