Пиратство сделало богатыми города побережья Северной Африки. В главные оплоты морских разбойников кроме Алжира превратились прежде всего Тунис и Триполи. Тунисом правил Эудж-Али, человек того же склада, что и Хайр-эд-Дин. Позже Эудж-Али, которого в Европе называли Оччали, стал наместником в Алжире и основал там морское училище, где будущие пиратские капитаны — рейсы — обучались своему ремеслу. Современники называли это училище настоящим воровским университетом. В Триполи правил Драгут, самый знаменитый морской разбойник после Хайр-эд-Дина. Драгут истово ненавидел христиан: три года он провел в рабстве на галерах адмирала Дориа. Месть христианам была смыслом его жизни. Теперь пиратство стало на североафриканском побережье законным промыслом. Тот, кто собирался отправиться за добычей, должен был получить официальное разрешение — корсо, обязывавшее отдавать правителю пятую часть добычи. Под защитой государства морской разбой превращался в узаконенное занятие, а пиратский капитан и его команда — в корсаров на службе у Аллаха.
Выдавали корсо капитану-рейсу или сами правители, или, с их ведома, частные лица, которые, объединившись для этой цели, добывали средства, нанимали судно и оснащали его. Всю подготовку контролировал опытный рейс. На борту пиратского судна, выходившего в море с корсо, находились матросы, солдаты-янычары, гребцы и марабут — священнослужитель-воин, который призывал на корсаров благословение Аллаха, за что получал, как и все, кто участвовал в разбое, свою долю добычи.
