Прелюдия с латинского языка «прелюдо» — означает «делаю вступление» или «игра предварительно». Это старинный жанр и одновременно необыкновенно чуткий к новым требованиям времени, который допускает большое количество трактовок и авторских решений.
Его судьба необычна. Возник он в пятнадцатом веке. Не один раз само слово «прелюдия» меняло свой смысл. Изначально так обозначалось к какому-либо сочинению небольшое инструментальное вступление, бывало и заранее написанному, но довольно часто импровизировалось во время исполнения. Оно, не скованное строгими и четкими рамками правил, подготавливало настроение будущей пьесы и в то время исполнителю позволяло продемонстрировать виртуозное мастерство изобретательность.
Импровизационность и свойственное таким выступлениям господство одного образа и единого, чисто фигурационного типа фактуры сохранились и тогда, когда прелюдия стали называть различного рода вступительные пьесы во французской сюите и опере. Они сохранились и в прелюдиях восемнадцатого века, впоследствии ставшие инструментальным самостоятельным жанром.
В творчестве Баха одновременно сложился двухчастный устойчивый цикл фуги и прелюдия. В нем свободно развертывающая музыкальная мысль прелюдии контрастирует с четкой организацией материала в фуге, которая строго подчиняется законам.
Подлинной энциклопедией разных типов прелюдий стал хорошо темпированный клавир Баха (сорок восемь прелюдий и фуг). Токкатные и скерцозные, скорбные и торжественные, сосредоточенные на размышлении о самых серьезных проблемах бытия и танцевальные, кажется, им доступны все области содержания. Композиторы последующих поколений, чутко уловив это начали продвигаться дальше по пути, который открыл великий Бах. Наряду с сохранением «парного» (прелюдия — фуга) и «большого» (двадцать четыре прелюдия и фуги) полифонического цикла, к которому обращаются советские композиторы Щедрин и Шостакович, в их музыке стали появляться и циклы одних прелюдий. По существу, это является «вторым рождением» жанра прелюдии, которое произошло в творчестве Шопена, который сумел раскрыть неисчерпаемые выразительные возможности инструментальной миниатюры.
Шопеновские прелюдии поражают богатством поэтических переживаний, неповторимостью, неожиданностью эмоциональных контрастов и целостностью каждого запечатленного в них облика. И все это вместе составляет гармоническое целое и стройное, что все двадцати четыре прелюдии настолько совершенны, что могут вполне исполняться не только как законченные пьесы, но и в самостоятельном виде.
Через некоторое время жанр прелюдии получил и в музыке русских композиторов значительное развитие – Скрябина, Лядова и Рахманинова. В его понимание, все эти композиторы привнесли свою, национальную специфику. Это масштабно-концертные, которые вызывают картинные и зримые ассоциации прелюдии Рахманинова. Это утонченные, мечтательные, которые исполнены в дерзновенных порывах прелюдии Скрябина. И так не похожие между собой, прелюдии Шостаковича.
