Существование в древние времена химического способа бурения скал подтверждается интригующей историей, записанной римским историком Ливием. Описывая известный переход Ганнибала через Альпы в 218 г. до н.э., Ливий утверждает, что спуск с гор был слишком крутым: «Необходимо было пройти через скалу. Проблему эту они решили оригинальным способом, применив тепло и влагу: срубили большие деревья и сложили их по кругу, затем воздвигли огромную кучу из бревен, все это … подожгли и, когда скала достаточно нагрелась, выплеснули на нее полагавшийся на паек уксус, чтобы придать ей хрупкость. После этого приступили к разработке нагретой скалы и проделали нечто наподобие зигзагообразной тропы для уменьшения крутизны спуска. Таким образом они смогли … спустить вниз многих животных и даже слонов».
Часть описания легко понять. «горячие горные работы» представляют собой стандартный и старинный способ. Если имеется в достатке древесина, то поверхность скалы может нагреваться до того, что станет крошиться и ломаться, облегчая работу проходчиков. Данный метод упоминается в описании Диодором находящихся под контролем Египта золотых приисков в Нубии. Но какую же роль сыграл уксус в истории с Ганнибалом?
Данный абзац озадачил историков и стал предметом давнишних противоречий. Слово, использованное Ливием, lacetum, определенно означает «винный уксус». Верно, что уксусная кислота, содержащаяся в уксусе, может разъедать некоторые камни, например известняковые породы, и было высказано предположение, что если скалы, вставшие на пути армии Ганнибала, являлись известняковыми, то уксус мог быть использован для их разрушения. На практике, однако на каждую тонну известняка, растворяемого таким способом, Ганнибалу понадобилось бы 24 тонны уксуса! Кроме всего прочего, Альпы образовались не из известняка. Другие специалисты утверждают, что текст Ливия недостоверен и что исходным словом было laceta, которое переводилось как «пешня для льда» или «паяльная трубка». Герберт Гувер, тридцать первый президент Соединенных Штатов и опытный горный инженер, рискнул предположить, что первоначально на латыни писали не infuse aceto («разливание уксуса»), а infossj acuto («яростное копание»). Однако он допускал, что его версия, хотя и имела смысл с точки зрения шахтера, не соответствовала латыни. И наконец, шведский инженер Геста Сандстрем считал, что запах кислот, исходящий от дерева при его сжигании («древесный уксус»), доносился до солдат, которые, будучи несведущи в горных работах, считали, что использовался настоящий уксус. Их рассказ передавался из уст в уста, и Ливий, следовательно, лишь записал «байку 200-летник ветеранов».
Ни одна из этих теорий не принимает во внимание другие классические ссылки на использование уксуса: «Тоннели прокладываются в горах… Если встречается кварц, то пытаются разрушить его с помощью огня и уксуса… Появляющиеся в результате пар и дым зачастую заполняют тоннели». Аналогично римский архитектор Витрувий писал: «Даже скалы из лавы, которые не могут разрушить само по себе ни железо, ни огонь, раскалываются на куски при нагревании огнем и последующем обрызгивании уксусом».
Было бы глупо предполагать, что такие ученые, как Плиний и Витрувий, просто следовали недостоверному тексту или неправильно толковали Ливия. Очевидно, что они повествовали об известной практике ведения горных работ. Нагревание скал, богатых кварцем, и затем быстрое охлаждение их водой, конечно же, может сделать их более хрупкими.
Кроме того, согласно Джону Хили, автору классического труда по римскому горному делу, добавление уксуса в воду могло бы значительно ускорить разрушение, обусловленное действием тепла. Однако, пока выполняется практическая экспериментальная работа — единственный фактор, который опускают в путанице дискуссий и разных мнений, — мы по-прежнему не смеем быть уверены в том, действительно ли Хили наконец-то обнаружил правильное решение.
