На живописных полотнах XV и XVI веков главным героем был человек, а пейзаж служил ему фоном. Но в XVII столетии художники пришли к мысли, что и природа достойна роли главного героя картины, так что пейзаж стал в живописи самостоятельным жанром. Появились и мастера, которые целиком посвятили себя созданию пейзажей, например француз Клод Лоррен. И все же художники не были еще готовы к тому, чтобы полностью расстаться с человеческими фигурами. Их, правда, перестали писать крупным планом, но они помогали художнику передать свое настроение или мысли. Такие пейзажи с героями принято называть героическими.
Скажем, итальянскому живописцу Сальватору Розе нравились в пейзажах мрачноватые скалы, полумрак и тайна. И для пущей убедительности он дополнял картину фигурами разбойников — в Италии того времени разбойников было много. А в восприятии Пуссена природа исполнена величия, покоя и порядка, в ней пребывает Вечность. А идее вечности соответствовали бессмертные мифологические образы. Одна из самых известных его работ в этом жанре называется «Пейзаж с Полифемом». Героев Пуссен позаимствовал из поэмы римского поэта Овидия «Метаморфозы».
Полифем-циклоп, страшный с виду великан, который жил на Сицилии, отличался дурным нравом и крушил все, что попадалось под руку. Он не занимался ремеслами, а жил тем, что давала природа, и пас стада. Однажды он влюбился в морскую нимфу Галатею. Она была полной его противоположностью, и не только внешне. Циклопы в античной мифологии олицетворяют разрушительные силы природы, а нимфы — созидательные. Так что рассчитывать на взаимность Полифем не мог. Галатея любила Акида, сына лесного бога Пана.
Укрощенный своим возвышенным чувством, великан перестал крушить скалы, ломать деревья и топить корабли. Усевшись на прибрежную скалу, он заиграл на своей стогласой свирели, не подозревая, что позирует Пуссену. Прежде свирель издавала ужасные звуки. Теперь же из нее полилась прекрасная песня, и очарованные мелодией нимфы перестали смеяться над Полифемом, угомонились их вечные ухажеры сатиры, божества плодородия с лошадиными хвостами, рожками и копытами; заслушался, присев на камень, речной бог. Сама природа притихла, внимая музыке, в ней воцарились мир и гармония. В этом и заключается философия пуссеновского пейзажа: так замечательно выглядит мир, когда на смену хаосу приходит порядок. (Кстати, хотя герои — из мифа, природа на полотне — настоящая, сицилийская.)
Пуссен не поведал нам продолжения истории. Между тем обманувшийся в своих надеждах циклоп вновь дал волю злобному нраву. Он подстерег соперника и придавил его скалой. Опечаленная Галатея превратила любимого в прозрачную речку.
Приключаются иной раз стихийные бедствия, а отбушуют — и снова порядок: реки текут, и солнце светит.
