Дерево позвало через несколько недель после того, как его срубили. Она сидела на земле, закутавшись в большой черный платок. Сырая прохлада легко просачивалась сквозь него, но женщина не обращала внимания ни на нее, ни на врезающиеся в спину черные прутья оградки.
Крылья вороны прорезали сумеречный туман. Она села на надгробие и любопытно склонила голову набок. Черные глаза бегло осмотрели женщину и вцепились взглядом в ее колье.
– Кар-р-р, новенькая, кар-р-р! – Громогласно вылетело из клюва. – Целых четыр-р-ре гир-р-рьки! Нехор-р-рошо! Кар-р-р!
Ворона оттолкнулась крыльями от воздуха и улетела. Карканье стремительно удалялось – чернокрылая вестница спешила разнести новость.
Женщина нехотя вытащила руку из-под платка. Четыре гирьки, звякнув, легли в ладонь. Четыре замка без ключей. Она взвесила их на ладони. Тяжелые…
Зашуршала сухая листва. Женщина повернулась на звук. Из тумана вылетел сухой лист. Она протянула руку, ожидая, что он опуститься на ладонь. Шероховатое прикосновение – и лист исчез. Кончики пальцев тоже, вздрогнув, стали прозрачными на пару секунд. Лист вернулся. Он плавал в тумане и звал за собой.
Женщина глянула на надгробие. Черная гладь озера и тусклое отражение, фотография с холодными глазами. Колье сильнее впилось сзади в шею – гирьки промерзли сожалением.
Женщина вздохнула и отвела взгляд.
Лист кружился в воздухе, не собираясь падать. Он ждал.
Она поднялась на ноги. Холодный ветер толкнул в спину. Руки поплотнее запахнули платок. Шаги неслышно коснулись земли.
Они шли через кладбище, мимо фотографий полупрозрачного прошлого и ярких вспышек цветов, лежащих на могилах. Потом была какая-то роща, где под ногами опавшая листва превращалась в бесформенную сырость. А потом – бесконечная серая дорога. Автобусная остановка с кучкой замерзших фигур. Лист приостановился и его спутница тоже. Подъехал автобус. Люди ринулись внутрь. За ними юркнул желтый лист. Женщина покорно последовала за ним, скользнув в закрывающуюся дверь. Холодные пальцы сомкнулись на поручне. Лист присел отдохнуть на плечо. За стеклом поплыл вечерний мир.
Остановка. Лист сорвался с плеча, и они поспешили к выходу.
Несколько улиц с чередой разномастных заборов.
Дом.
Ее дом.
Женщина сделала шаг назад и замерла. Лист подлетел к калитке и опустился на ручку.
«Нет», – беззвучно прошептали губы. Женщина упрямо покачала головой.
