Через несколько минут после этого разговора за ней заехал ее отец. Она села в красную машину, махнув мне напоследок рукой. Автомобиль завелся и рванул с места. Я смотрела им в след. Машина удалялась на большой скорости, оставляя за собой полосу поднятой пыли. Отец Марианны, Владимир Грибов, всегда очень быстро ездил.
Я почти сразу же пошла домой. Выучив уроки, решила позвонить Марианне. На удивление, она не взяла трубку. В моей душе зародилась тревога. Марианна крайне редко не отвечала на телефонные звонки. Весь день я пыталась дозвониться ей, но напрасно. Вечером я долго не могла заснуть, ломая голову над вопросом «почему?». В мою голову приходили разные мысли: «может, она обиделась» или «возможно, телефон потеряла». Но ни одна из моих догадок не имела ничего общего с той ужасной реальностью… В тот день я еще не знала, что случилось с Марианной.
На следующий день папа разбудил меня. Мама уходила на работу раньше, поэтому утром меня всегда будил отец. Вид у него был взволнованный.
– Послушай, Даш, я тебе кое-что скажу сейчас… Ты только не расстраивайся… Понимаешь, жизнь – это такая штука, она не всегда справедлива… Дело в том, что… Марианна… она…
– Что она?! – Я волновалась за подругу со вчерашнего дня, поэтому не смогла сдержать своих эмоций.
Его слова отозвались в моей душе беспокойством. В разуме промелькнули мысли-догадки, одна хуже другой. Но, на самом деле, я даже предположить не могла то, что отец сказал мне через минуту.
– Марианна вчера после школы поехала на машине с отцом, и… они попали в аварию. Владимир попал в больницу, а Марианна… она погибла.
– Что?! Это неправда! – Закричала я. – Этого просто не может быть! Нет! Нет! Марианна не могла…
Я рыдала, и слезы катились по моим щекам. Я плохо помню, что было дальше…
После того дня я сильно изменилась. Жизнерадостная оптимистка Даша умерла вместе с Марианной. Теперь я часто впадала в депрессию и расстраивалась из-за всяких мелочей.
Родители поначалу водили меня к психологам, но это делало только хуже. Ведь каждый психолог пытался заглянуть мне в душу, а это лишь бередило рану. И после таких сеансов невыносимая боль накатывала очередной волной.
В конце концов, я научилась сдерживать душевную боль в себе, и только вечером позволяла себе выплакаться в подушку. Родители думали, что все закончилось, что я смирилась и перестала так сильно, как раньше, переживать по поводу смерти Марианны. Но на самом деле все было иначе…
