Пение счастливых птиц пронизывало теплый весенний воздух. Солнце пускало на землю свои лучи, и они, отбиваясь от всего на свете, светили людям в глаза, заставляя всех щуриться и радостно думать о тепле и предстоящем лете. Одинокие деревья веселились, подставляя свои изумрудные листья щедрому теплу и перекрикиваясь шелестом крон обо всем на свете. Весна, ликуя, ступала по земле.
Воздух возле рынка был густым и жарким. Он рассказывал о чебуреках, хот-догах и свихах. Также этот воздух был наполнен звуками: криками продавцов, рекламирующих свой товар, грохотом тележек, развозящих пирожки, гомоном бесконечных разговоров…
К главному входу в рынок приближались трое студентов лет двадцати. По обе стороны от парня со взъерошенными черными волосами и темными карими глазами-углинками, по озорному блестящими на солнце, шагали две девушки: обе рыжеволосые и синеглазые. Та, на чьей осиной талии безмятежно покоилась рука парня, была красивее своей подруги. Ее выразительные глаза удачно вписывались в бледное лицо с едва заметными веснушками. Она смеялась вместе с друзьями, и на ее щеках появлялись ямочки. Вторая девушка обладала высоким ростом и полноватой фигурой. Лицо с широкими скулами обрамлялось короткой стрижкой. Глаза с бесцветными ресницами смотрели на мир изучающе, будто пытаясь проникнуть во все подробности происходящего.
Смех этой троицы вливался в водоворот звуков, наполнявших воздух. Друзья были очень радостными. Веселость теплой кармой окутывала их.
– Позолоти ручку! Все расскажу по руке: что было, что есть, что в будущем ждет! – Донеслось из всеобщего гомона.
Друзья обернулись и увидели цыганку, мимо которой уже почти прошли. Она сидела прямо на плитах, устилающих землю твердым ковром. Черные, как смоль, волосы цыганки спадали на плечи, на узкую старую кофту, достигали пояса и, ложась на основание длинной юбки, даже немного касались плит, на которых она сидела. Темно-карие глаза цыганки выражали мудрость и боль от этой мудрости.
Одна из девушек, та, которую рука парня теперь обхватывала за плечи, взглянула на своего возлюбленного и произнесла:
– Вы идите! Я догоню.
– Оль, ты что, серьезно в это веришь? – Парень непонимающе уставился на нее. – Зачем тебе прошлое и настоящее? А в будущем ты и сама знаешь – все хорошо будет!
Оля, молча улыбнувшись, выскользнула из-под обнимающей ее руки и повторила:
– Я догоню.
Парень лишь пожал плечами и вместе с другой своей спутницей направился в сторону входа в рынок. А Оля присела на-корточки и, заправив непослушную рыжую прядь за ухо, спросила:
– Сколько стоит предсказание?
– Во сколько оценишь – столько и дашь, – уклончиво ответила молодая цыганка.
Оля протянула раскрытую ладонь гадалке. Та долго рассматривала ее, блуждая взглядом по запутанным линиям узора судьбы, а затем отвела взгляд и произнесла:
– Уходи! Ничего я тебе не скажу!
Оля широко распахнула свои синие глаза от удивления.
